педалируют, но и не пренебрегают ими. Многое зависит и от глаз смотрящего. Можно увидеть в Викторе только молодого красавца, студента, увлеченного будущей профессией винодела, не чующего под собой ног влюбленного. Но можно разглядеть и другие черты. Фронтовик, каждой клеткой, всеми порами ощущающий и то, что выжил, и то, что на гражданке. И упоение победительностью, свободой, интуитивными надеждами на "послабление" режима и оттого открытость и абсолютная неготовность к новому закручиванию гаек. Потом мы будем шаг за шагом наблюдать, как он начнет "сдуваться", обретая черты совка, на глазах дурнеть, обезличиваться. Чтобы в финале в прямом смысле слова сойти со сцены, пристроиться в первом ряду партера и своими глазами увидеть закрывающийся занавес.
     Геля, гордая полячка, с первых минут покоряет тем шармом, которым отмечены все женщины этого края. Но сколько же в ней индивидуальности, художественной одаренности! Ей даже необязательно петь, чтобы мы уверились, какая она талантливая певица. Гелин "военный след" - ужасы оккупации. И Пересильд очень тонко играет неожиданные перепады в настроении своей героини, когда на нее вдруг находят воспоминания. Не зная подробностей, мы почти догадываемся о том, что ей пришлось пережить. Путь, который она проходит в спектакле, лежит ровно в противоположном, чем у Виктора, направлении. Ее второй акт, их встреча в Варшаве - торжество внутренне свободного человека. И даже потом, когда все чувства в ней умрут, она будет стоять на сцене московского театра, куда приедет на гастроли, с прямой спиной, высоко подняв плечи. Трагедия Гели не в том, что их разлучили, а в том, что Виктор оказался не тем. Не сдюжил. Потому-то они по разные стороны занавеса. Теперь уже не железного...

  Автор: Мария Седых  
                           ссылка на статью>>

<<назад                                 1 2