– Очень. Если люди не плачут, значит, ты что-то не так делаешь. Нет задачи вызвать слезы, но когда у тебя на глазах отрывают с мясом одного человека от другого, не плакать невозможно. Там не в романе дело, просто эти люди друг друга нашли, вцепились сразу же... Нам было важно избежать милоты, псевдолегкости...
       – В спектакле у вас – потрясающий польский акцент. На нем, можно сказать, строится характер героини. С вами кто-то специально занимался?
       – Нет, специально никто не ставил, но я слушала польскую речь в фильмах. Кроме того, у нашего второго режиссера Татьяны Марек есть друзья-поляки, которые давно живут в Москве... Но сделать такой акцент, чтобы все было точно-точно, наверное, почти невозможно и не нужно. Остается же театральная условность. Я не могу сказать, что акцент мой, если можно сказать, документальный, хотя поляки приходили и сказали, что все точно. Но мне было важно не это. Было важно, что эта «л», которую поляки не произносят, дает определенную характерность, хотя прямая спина героини, честно говоря, мне важнее. Вообще, когда я прочитала пьесу, я начала сильно волноваться. Может быть, оттого, что у меня было такое напряжение и волнение, акцент получился сам собой.
       – Мне кажется, у Зорина все-таки Гелена умнее, остроумнее, элегантнее Виктора. Она – хорошая, а Виктор пусть и не плохой, но – хуже. Трудно играть хорошую?
       – Зорин в силу того, что знает толк в женщинах, написал Гелену очень точно. Она по-женски умна, по-женски хитра, интуитивно знает, как себя вести с мужчиной, умеет его держать на расстоянии и при этом он понимает, что она очень его любит. У них нет практически ни одной сцены, когда она села и сказала: «Виктор, я тебя люблю». Все через сопротивление, через недоверие, она никогда не подпускает его к себе близко, между ними всегда остается расстояние, хотя они безумно друг друга любят. Но она боится счастья, боится любить, боится человека в форме. Если человек в форме, хочешь – не хочешь, будет насилие. Она все время закрывается. Кто лучше? Она оказывается просто сильнее, она свой страх смогла перебороть. А он – нет. Он свою любовь затюкивал, затюкивал... Вот только в этом, наверное, ее заслуга.
<<назад                                  1 2 3 4                            дальше>>